Она тихо рассмеялась:

— Я знала, что ты откажешься.

— Откуда? — он взял ее за прохладную ладонь и стал перебирать тонкие пальчики, как тогда, на Истории Магии.

— Ты же Джеймс Поттер. Низость и подлость не в твоем характере, — заметила Ксения.

— Откуда ты успела так узнать мой характер? — Джеймс с удивлением заметил, что злость оставила его, сменившись покорностью. Она не ответила, лишь опять улыбнулась. — Ладно, я немного погорячился насчет Лили… — он увидел, как она подняла брови, и сокрушенно поправился:- Хорошо, не немного. Я сильно погорячился. Но ведь насчет Малфоя я не ошибся. Он ревновал ее к Грегори!

— И что в этом плохого? — Ксения чуточку передвинулась, давая бежать крови в его ногах. — Скорпиусу давно нравится Лили. Разве это плохо?

— А что хорошего? — упрямо настаивал на своем Джеймс. — Ей всего пятнадцать, у нее СОВ на носу…

— Стой-стой! Тебе не кажется, что ты смешиваешь совершенно разные понятия? При чем тут возраст, а тем более экзамены?

— Ей еще рано гулять с парнями!

— А почему ты решил, что можешь думать за свою сестру? Мне показалось, что она вполне адекватна, чтобы принимать собственные решения. Тем более, не верю, что ты не замечал, как на нее смотрят многие парни в школе.

— Смотрят — это одно… — пробормотал гриффиндорец, опуская взгляд на их сплетенные руки.

— А ты еще не понял, что уже ничего не можешь сделать? Не Малфой, да-к кто-то другой! Грегори тот же. Не лучше ли для твоего беспокойного братского сердца доверить сестру лучшему другу, а не какому-нибудь незнакомцу?

Джеймс промолчал, все силы отдавая на то, чтобы не внимать голосу ее разума и своего, который старательно поддакивал Ксении.

— Тем более Малфой давно нравится Лили.

— Что?! — парень даже подпрыгнул, чуть не скинув девушку со своих ног. — С чего ты взяла?

— Я смотрю глазами, Джеймс, — усмехнулась она, повторив однажды произнесенные уже Малфоем слова. — У меня нет чувства братской ответственности и заботы, разросшегося до размеров стада гиппогрифов.

Джеймс тяжело вздохнул. Все его доводы и доказательства она разбила за двадцать с хвостиком минут. Сказать уже было нечего, потому что на каждый его аргумент она приведет уйму своих. И закончится все тем, что он сам попросит Малфоя стать парнем его сестры. Нет, на это он ни за что не пойдет. Из упрямства.

— Слушай, что-то странное происходит, — произнес он.

— Что такое? — обеспокоилась девушка, оглядываясь.

— А то, что мы наедине, — гриффиндорец положил руку ей на бедро, — в темном помещении, — провел ладонью вверх, под ткань форменной юбки, — а говорим зачем-то о Малфое. Вообще зачем-то говорим, а не пользуемся случаем.

Она рассмеялась и тут же наклонилась, чтобы его поцеловать, позволяя его руке обнять ее за талию и прижать к себе. И опять время остановилось, как было всякий раз, когда Джеймс целовал ее, ощущая ее вкус и ее аромат.

— Нам все равно придется остановиться, — прошептала она в его губы, гладя по спине.

— Зачем?

— Хотя бы затем, что это не лучшее место для подобного времяпрепровождения, — она чуть отстранилась. — Сейчас уже закончится урок, и сюда может зайти кто угодно. Начиная с Филча.

Джеймс расстроено вздохнул и согласно кивнул. Почему-то в ее обществе ему постоянно хотелось соглашаться со всем.

Он помог ей подняться и встал сам.

— Кстати, почему ты не на занятиях? Сейчас же Трансфигурация!

— Я сказала МакГонагалл, что плохо себя чувствую, — пожала она плечиками, выходя в пустой пока коридор. Они пошли в сторону окна.

— И она тебе поверила?

— Конечно, — она взглянула на него. — Я действительно неважно себя чувствую.

— Ты заболела? — заволновался Джеймс, оглядывая ее с ног до головы, словно пытался так выяснить, все ли с ней в порядке.

— Нет, не заболела, — усмехнулась Ксения, встав у окна. — Просто иногда… такое случается.

И впервые за все время их знакомства Ксения залилась румянцем. Джеймс понял, о чем она говорит, и опустил голову, начиная понимать ее фразу «нам все равно придется остановиться».

Гриффиндорец поднял глаза на подругу, но осознал тут же, что она отвернулась к окну и что-то там разглядывает. Он сделал шаг вперед и тоже уставился сквозь стекло. По дорожке к замку шагали Скорпиус и Лили. Шагали, взявшись за руки и улыбаясь.

— Знаешь, — заговорила Ксения, повернувшись к парню, — я думаю, что ты сам подтолкнул их друг к другу.

— Почему это?

Ксения усмехнулась, глядя на недовольное лицо Джеймса:

— Малфой бы еще долго отвергал саму мысль о том, что ему нравится твоя сестра, таков уж он есть. А Лили слишком гордая и при этом совершенно неопытная в отношениях с парнями, чтобы самой сделать шаг навстречу. Они бы так и продолжали одаривать друг друга презрительными взглядами и обмениваться колкостями, если бы ты вдруг гениально не решил, что они любовники.

Джеймс нахмурился, а Ксения смеялась.

— Если он ее обидит, я…

— Ну, что ты? Ну, как ты можешь думать, что Малфой может ее обидеть? Он же твой друг! Да он лучше сам себя убьет, чем предаст тебя или сделает больно кому-то, кто тебе близок! Неужели ты этого еще не понял? — она серьезно глядела на него.

Джеймс неопределенно пожал плечами, отводя взгляд и поворачивая голову в противоположную окну сторону:

— Ладно. Если им вместе будет хорошо… Если ей будет хорошо с Малфоем…

— Будет, не сомневайся, — улыбнулась Ксения и пошла по коридору. Джеймсу не понравилась ее улыбка — улыбка человека, который знает больше, чем говорит. Он догнал ее и остановил, взяв за руку:

— Ты что-то не договариваешь. Откуда ты знаешь, что у них все получится?

— Я? Просто исхожу из своих скромных наблюдений, — хитро ответила Ксения, явно что-то умалчивая.

— Говори, я не отстану. Что ты там такое наблюдала?

Ксения прищурилась, словно раздумывая:

— Хорошо. Тогда пообещай, что помиришься с Малфоем и извинишься перед сестрой. Тогда скажу.

— Ну, вот еще… — снова заупрямился Джеймс, а слизеринка пожала плечами и снова повернулась уходить. — Ну, ладно, обещаю. Рассказывай.

— Скорпиус подарил Лили первый поцелуй, — промурлыкала Ксения, чрезвычайно довольная собой.

— Что?! — подпрыгнул Джеймс. — Откуда ты…

— Ну, я предполагаю, что первый…

— Черт, я не об этом! Когда?

— А какая разница? Разве ты в силах что-то изменить? — Ксения рассмеялась, глядя на его растерянное лицо. — Джеймс, Лили пятнадцать, а не десять, уйми свою заботу. Тем более что ей она, думаю, не нужна. В этом аспекте ее жизни.

— Что? В каком аспекте? — не понял гриффиндорец.

— В том самом, — она потрепала Джеймса по щеке. — Поверь: все будет хорошо.

— Откуда ты можешь это знать?

— Ну, я думаю, что Скорпиус не так уж плохо целуется, — рассмеялась слизеринка и потянула друга за собой. Раздался звук колокола, и в коридор высыпали студенты. Джеймс покорно вздохнул и пошел с девушкой.

Да здравствует дружба Гриффиндора и Слизерина! И не только дружба, по-видимому…